Эта статья была неделю назад отправлена в редакцию «Учительской газеты» с предложением опубликовать ее как ответ на публикацию эксперта Профсоюза работников образования и науки В.Н.Понкратовой, критикующей положения петиции профсоюзов «Учитель» и «Университетская солидарность». Но ответа мы так и не получили. Очень жаль, что столь уважаемое и известное издание предоставляет площадку для публикаций только одной стороне в этой важной дискуссии.
***
В опубликованной 1 марта статье эксперт Всероссийского профсоюза работников образования и науки В.Н. Понкратова критически оценивает кампанию за внесение поправок в проект приказа Минобрнауки России «Об утверждении особенностей режима рабочего времени и времени отдыха педагогических и иных работников организаций, осуществляющих образовательную деятельность».
Как сопредседатель профсоюза «Учитель» — инициатора этой кампании совместно с профсоюзом «Университетская солидарность» — я вынужден ответить г-же Понкратовой, поскольку читатели УГ, прочитавшие ее статью, скорее всего, вообще не поймут, чего именно требуют люди, составившие петицию.
Начну с цитаты: «По сообщениям разработчиков проекта приказа на протяжении всего периода его общественного обсуждения, продолжавшегося более двух лет, рассматривались все поступающие замечания и предложения, ряд из них, не противоречащие законодательству, были учтены при формировании редакции проекта, согласованного со всеми заинтересованными федеральными министерствами, в связи с чем требования о каком-то широком его обсуждении и об отзыве проекта приказа, как ухудшающего положение работников, безосновательны». Выделенные слова характеризуют автора как профсоюзного лидера, для которого мнение заинтересованных министерств важнее, чем возражения работников.
Но дело даже не в этом. Как проходило это общественное обсуждение? В течение всего 2015 года активисты «Учителя» последовательно поднимали проблему рабочего времени учителя, в том числе направляли обращения в Минобрнауки и Минтруда.
Министерство образования молчало до осени, потом издало письма, являющиеся, по сути дела, реакцией на многочисленные случаи принуждения педагогов к 36-часовой «отсидке» в школе. Мы приветствовали этот шаг и ждали следующих.
В самом деле, в середине декабря в Минобрнауки состоялось совещание, на котором, кстати, присутствовала и г-жа Понкратова. Именно на совещании мне было сказано, что готовится приказ, который призван урегулировать все проблемы, связанные с рабочим временем, и что неоднократно озвученные предложения профсоюза «Учитель» будут учтены.
Далее, 17 декабря 2015 года на сайте http://regulation.gov.ru появился проект приказа. Конец декабря, согласитесь, — не лучшее время для проведения серьезного обсуждения. Уже в январе «широкое обсуждение» закончилось. А 12 февраля проект был представлен на заседании рабочей группы Трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений и поддержан, несмотря на возражения сопредседателя профсоюза «Университетская солидарность» П.М. Кудюкина.
Но это все лирика. Теперь по сути. Г-жа Понкратова большую часть своей статьи посвятила пересказу общеизвестных нормативных актов, регулирующих рабочее время педагогов. Безусловно, в них содержится немало важной информации. Но, как показывает практика, эти акты не защищают педагога от произвола администрации. Далее автор рассказывает, зачем нужен этот приказ, какие проблемы он должен решить. Но с этим никто и не спорит! Педагоги ждут документа, четко регулирующего рабочее время, много лет. Вопрос в том, решает ли проект приказа насущные проблемы.
Я остановлюсь подробно только на двух вопросах, непосредственно касающихся школьных учителей. В.Н. Понкратова, среди прочего, пишет о ненормируемой части рабочего времени учителя. Она считает, что в проекте приказа с этим все в порядке.
Вот тут-то и содержится наше главное расхождение с работниками Министерства и профсоюзным экспертом. Сравните два отрывка:
2.3. Другая часть педагогической работы работников, ведущих преподавательскую работу, требующая затрат рабочего времени, которое не конкретизировано по количеству часов, включает:
выполнение обязанностей, связанных с участием в работе педагогических, методических советов, с работой по проведению родительских собраний, консультаций, оздоровительных, воспитательных и других мероприятий, предусмотренных образовательной программой
2.3. Другая часть педагогической работы работников, ведущих преподавательскую работу, включает в себя:
выполнение обязанностей, связанных с участием в работе педагогических, методических советов, с работой по проведению родительских собраний, консультаций, оздоровительных, воспитательных и других мероприятий, предусмотренных образовательной программой, в том числе связанных с участием в концертной деятельности, конкурсах, состязаниях, спортивных соревнованиях, тренировочных сборах, экскурсиях, других формах учебной деятельности в зависимости от уровня и направленности образовательных программ
Первый отрывок — из старого Приказа №69, второй — из обсуждаемого проекта приказа. Согласитесь, есть разница. Если приказ будет принят в нынешнем виде, то учителей (не классных руководителей, а просто предметников!) можно будет привлекать к неоплачиваемой работе — организации и проведению конкурсов, экскурсий, концертов и т.д. И не говорите мне, что это касается только учителей музыки и физкультуры — мы знаем, как «сверху» приходит «рекомендация» провести мероприятие и директор убедительно просит учителя поработать на благо школы. Сейчас еще можно этому сопротивляться, ссылаясь на то, что это дополнительная работа. С принятием подготовленного приказа это станет нормой.
Вот как «Учитель» и «Университетская солидарность» предложили записать эту норму:
Пункт 2.3 проекта Приказа описывает два типа работ учителя:
работы, неразрывно связанные с преподавательской работой и поэтому не требующие дополнительной оплаты (абзацы 2—5);
работы, выполняемые с письменного согласия работников и за дополнительную плату (абзац 6).
Мы считаем, что первая группа работ должна быть максимально конкретизирована. Предлагаем изложить абзацы 2—4 в следующей редакции:
— время, затрачиваемое на участие в работе методических объединений, педагогических советов, родительских собраний;
— время, затрачиваемое непосредственно на подготовку к осуществлению образовательной деятельности (в том числе на составление рабочих программ по предмету), на регулярное заполнение классного журнала (в бумажном или электронном виде);
— время, затрачиваемое на изучение индивидуальных способностей, интересов и склонностей учащихся, а также на информирование родителей (законных представителей) об особенностях учебных программ, успехах обучающихся в учебной и внеурочной деятельности.
Абзац 6 предлагаем вынести в отдельный подпункт 2.3.1 и изложить в следующей редакции:
2.3.1 С письменного согласия работников и за дополнительную оплату труда возможно выполнение дополнительных обязанностей:
— проверка письменных работ, в том числе регулярная проверка тетрадей;
— заведование учебными кабинетами;
— классное руководство;
— дополнительные индивидуальные и групповые занятия с учащимися;
— организация и проведение выездных мероприятий (экскурсий, походов, экспедиций и т.п.);
— организация и проведение олимпиад, конкурсов, конференций, соревнований и т.п.;
— организация и проведение диагностической и консультативной помощи родителям;
— все формы участия в проведении ЕГЭ И ОГЭ.
Любая иная работа, не обозначенная в трудовом договоре (дополнительном соглашении), может выполняться только при письменном согласии работника и за дополнительную плату.
Я не понимаю, почему г-жа Понкратова ничего не написала об этих предложениях. Может быть, именно потому, что в них нет ничего противоречащего трудовому законодательству? А любой учитель скажет, что четкое разграничение обычных и дополнительно оплачиваемых работ необходимо.
Мы предложили также усилить императивный характер норм, касающихся необязательности присутствия в образовательной организации, а также выделения свободного («библиотечного») дня:
2.4.) В дни недели (периоды времени, в течение которых функционирует организация), свободные для работников, ведущих преподавательскую работу, от проведения занятий по расписанию, от выполнения непосредственно в организации иных обязанностей, установленных трудовым договором и регулируемых графиками и планами работ, а также выполнения дополнительных возложенных обязанностей за дополнительную плату, работодатель не вправе устанавливать обязательное присутствие в организации. При составлении расписаний занятий, планов и графиков работ в обязательном порядке для указанных работников предусматривается как минимум один свободный день в неделю с целью использовать его для дополнительного профессионального образования, самообразования, подготовки к занятиям.
В проекте приказа сейчас сказано чуть-чуть по-другому:
2.4.) В дни недели (периоды времени, в течение которых функционирует организация), свободные для работников, ведущих преподавательскую работу, от проведения занятий по расписанию, от выполнения непосредственно в организации иных обязанностей, установленных трудовым договором и регулируемых графиками и планами работ, а также выполнения дополнительных возложенных обязанностей за дополнительную плату, обязательное присутствие в организации не требуется. При составлении расписаний занятий, планов и графиков работ рекомендуется предусматривать для указанных работников один свободный день в неделю с целью использовать его для дополнительного профессионального образования, самообразования, подготовки к занятиям.
Если по второму предложению можно спорить (а вдруг не получится так составить расписание, чтобы у каждого преподавателя был свободный день?), то преимущество нашей формулировки первого предложения очевидно. И притом именно наша формулировка соответствует духу Приказа №1601 и Письма Минобрнауки №08-ПГ-МОН-37849 от 15 октября 2015 года.
Таким образом, в статье В.Н. Понкратовой проигнорированы предложения по корректировке текста приказа, сформулированные на основе анализа многочисленных обращений педагогов в профсоюз «Учитель». Я не понимаю, почему автор, уважаемый профсоюзный эксперт, не захотела писать о нормах, очевидно улучшающих положение работников?
Всеволод Владимирович Луховицкий, сопредседатель МПРО «Учитель»