Недавно пришлось быть «экспертом» в одной популярной телепрограмме. Рассматривалась прогремевшая в прессе история о том, как двенадцатилетний мальчик убил собственного отца, который в пьяном виде оскорблял и  бил его и мать.

Формат передачи не предполагал какой-либо скидки на душевное состояние и возраст малолетнего преступника.  Благо, в свои 12 лет он не подлежит уголовному преследованию и не находится под стражей. В студию на суд многочисленной аудитории (передача – одна из самых рейтинговых на ЦТ) вывели его самого, мать, друзей и знакомых. Были родители одноклассников из школы, которые жестко требовали убрать «убийцу» из класса.

Мнения зала разделились. Одни сочувствовали ребенку, явно не от хорошей жизни пырнувшего родного отца ножом (по его словам, убил он его нечаянно, истинной целью было ранить, чтобы отдохнуть от домашнего тирана хотя бы на время), другие напоминали, что поднять руку на отца – страшное преступление, независимо от конкретных обстоятельств. Страсти накалялись.

А я при этом думал о том, что никого из учителей или руководителей школы в Подмосковье, где учился мальчик, в студии не было, хотя их явно приглашали. Почему?  Не чувствуют своей ответственности за происшедшее?  Боятся? Некогда?

Поинтересовался у мамы. Давно ли вы общались с классным руководителем? Как с жаром говорили родители других детей, они давно заметили, что ребенок – «неадекватный». Неужели не видели этого специалисты, те, кто по должности  призван выправлять огрехи семейного и уличного воспитания? Мама ответила: последний раз классный руководитель звонил ей год назад.

Спросил ребенка – а знал ли кто-то из взрослых в школе о твоих проблемах в семье? Качает отрицательно головой? А к психологу и социальному педагогу не приходила мысль обратиться, просить помощи?  Нет. Психолога в школе сократили, борьба за экономию бюджета в первую очередь ударила по таким «неважным» специалистам. А социальный педагог, кажется, есть, но человек, который этим занимается по совместительству, занят в основном написанием всевозможных отчетов в вышестоящие инстанции.

Присутствовавший председатель школьного родительского комитета, рьяно требовавший «изолировать малолетнего преступника» на вопрос, а вы-то почему ничего не делали если знали, с тем же пафосом ответила – мы своими детьми занимаемся!

Хорошо, пусть так. Но возникает вопрос – а кто должен помочь затравленному пьяным отцом ребенку и его замученной работой и скандалами матери, которой и дома быть особо некогда было? Кто мог бы тактично выявить  проблему и продумать способ ее решения? Пока трагедия еще не случилась.

Участковый? Но пьянство, пока оно не вылилось в преступление – не его компетенция. Хотя вопрос о работе института участковых и еще больше – оплате их труда – больной и важный.

Я все же о школе. Именно там ребенок проводит половину дня. И если там ничего не замечают, а даже заметив, ничего не могут или не хотят предложить, то что сможет участковый?

Понятно, что есть хорошие и плохие педагоги. И также  психологи и соцпедагоги. Занимая одну и ту же должность, одни действительно стремятся понять детей и помочь, воспитать, другие – отбывают ставку.

Все так, но сводить проблему к банальному – все зависит от человека, я бы не стал. Очень многое как раз зависит от общества и  от той политики, которую проводит государство.

А государство ныне проводит политику всемерного сокращения расходов на образование. Под «нож» сокращений попадают не только психологи и социальные педагоги, но и кружки и секции. В той же школе Севе могли предложить кружок плетения, а секция карате, на которую он хотел попасть, уже была платная, что с зарплатой его мамы в 20 тысяч оплатить проблематично. Вот и приходилось сидеть дома, за компьютером, ежеминутно опасаясь агрессии со стороны пьяного отца. Альтернатива – улица, но лучше ли подворотня сидения у монитора?

Вот и получается, что лозунг, который профсоюз «УЧИТЕЛЬ» и Движение «Московские родители» носят на демонстрациях – «Сэкономите на школах, разоритесь на тюрьмах!» уже обретает пугающе реальное содержание.

Может все-таки пока трагедии не превратились в норму, вернуть в школу воспитание, поручив его хорошим умным специалистам? Для этого нужны дополнительные расходы, которых государство не может себе позволить? Смотри выше.

А. Демидов, учитель истории и обществознания, Москва