Фейковые отчеты и невыполнимые правила как основа образования

Чувство безопасности на уроке, когда тебя не дергают, не унижают, не «подлавливают», не нарушают личные границы, отмечается детьми при опросах как главное условие их благополучного пребывания в школе и успешности обучения. Трудно представить себе, что этот необходимый ребенку комфорт обеспечит учитель издерганный, униженный, голодный, усталый, больной. Нет, конечно, отдельные святые люди найдутся. Люди со сверхъестественным самоконтролем. Но в массе — ​нет.

Право — ​это фактор, обеспечивающий безопасность и следование общественному договору. Когда-то мы провозгласили Россию правовым государством. Но, если заглянуть в школу, то там по-прежнему царит бесправие. Принуждение по старинке является принципом управления российской школой. Идет ли речь о всероссийских контрольных для учителей или о профосмотрах, об аттестациях или новых учебниках, об оплате труда или о дополнительной работе, о чем угодно, — ​нигде нет строгого следования закону, нигде нет обеспечения прав учителей, а зачастую и прав учеников.

Вот пример. Не так давно в СМИ была опубликована информация о том, что учителя 15 регионов России выразили согласие на проведение контрольных работ для учителей, начиная с 1 сентября 2017 года. Слово «согласие» здесь ключевое. Потому что никаких законных оснований для такого мероприятия нет. По закону знания учителя контролируются вузовскими комиссиями, выдающими дипломы, экспертными комиссиями, проводящими переаттестацию не реже, чем раз в пять лет, преподавателями курсов повышения квалификации не реже, чем раз в три года. О контрольных в законе ничего не сказано. То есть это сугубо добровольная индивидуальная форма контроля. Однако кто же взял на себя миссию от имени учителей 15 регионов выражать согласие на ее массовое проведение? Как это согласие было получено? На этот вопрос слышно только молчание. Почему можно взрослого человека выдернуть из трудового процесса, затратить его время (рабочее или личное, уже не важно, ибо одинаково плохо), добавить ему стресса и, разумеется, никак не компенсировать? Это риторический вопрос, ибо таковы будни системы образования.

Неправовой характер носит процедура аттестации. Не буду говорить об этом сухо, приведу эмоциональное высказывание нашей коллеги:

— То, как проходит аттестация, — ​не стимулирует учителей развиваться, а, наоборот, низводит учителя до уровня безмозглого чиновника. Курсы по повышению квалификации — ​абсолютная профанация! Хожу на них уже 17 лет и вижу одно — ​эти курсы существуют для «кормления» чиновников, которые отупели и ничего не могут дать нам, работающим учителям. Очередная аттестация — ​курсы предлагают платные. При зарплате 30 тысяч — ​примерно 4–6 тысяч я должна заплатить чиновникам как «откат» за право работать и получать на 2 тысячи больше в месяц.

Добавлю, что чиновники, а вслед за ними и директора школ, буквально выкручивают руки учителям, заставляя аттестовываться. Ведь аттестация в том виде, как она сегодня устроена, необычайно выгодна чиновникам.

Аналогично обстоят дела с так называемым обсуждением новой системы учительского роста (НСУР). Вызывающая недоумение учительского сообщества эта «система» назначена к «обсуждению» в ограниченный срок и во время летних каникул. На самом деле она будет принята такой, какой выгодна чиновникам. Итогом будет коллективная безответственность за результаты обучения отдельного ребенка, подобно тому, как сейчас коллективно безответственна районная поликлиника за здоровье отдельного пациента.

Ложь пронизывает всю школьную реальность. Нельзя ставить две двойки подряд, надо «закрывать» двойку «положительной» оценкой. В результате «рисуются» тройки, не расследуются и не диагностируются вовремя трудности детей, нарастает снежным комом неспособность отдельного ребенка успеть за классом. Надо без конца отчитываться об «инновациях», делая уроки противоестественными, неинтересными и бессмысленными. Надо изображать «проектную деятельность» даже там, где царствует казарменная дисциплина, и потому никакая инициатива у детей просто не может появиться. Надо лгать в отчетах, лгать на открытых уроках, лгать устно и письменно. Это постоянное принуждение ко лжи не только мешает адекватно разбираться в детских и подростковых проблемах. Оно разрушает личность и учащего, и учащегося.

В русском языке слова «право» и «правда» одного корня. Ольга Юрьевна Васильева, министр образования, должна это знать и как гуманитарий, и как верующий человек. Очень бы хотелось надеяться, что она захочет вычистить эти авгиевы конюшни. Иначе я бы посоветовала российским гражданам учить детей дома.

Автор: Марина Балуева

Статья опубликована в «Новой газете» за 3.09.2017