Не секрет, что финансовый кризис выразился кроме всего прочего (или даже прежде всего) в урезании выплат работникам. В сфере образования во многих регионах урезали или вовсе отменили т.н. «стимулирующие выплаты», то есть премии. В том числе, за дополнительную (не предусмотренную трудовым договором) работу. Отмена стимулирующих сделала эту работу неоплачиваемой и фактически рабской. Но возмущаться наши педагоги открыто не привыкли. Привыкли, если уж совсем невмоготу, «голосовать ногами», увольняясь.

Исключения редки, но тем ценнее каждый положительный пример.

В воркутинской Детской школе искусств Шахтерского района в ответ на почти полную отмену стимулирующих (за интенсивность оставили 10% от оклада вместо 23%, за дополнительный объем работы 5% вместо 15%) с сентября 2014 года в декабре того же года создали первичную организацию профсоюза «Учитель» и начали борьбу за возврат своих честно заработанных денег.

Судебная тяжба завершилась лишь в июне 2015 года, когда вступило в силу решение Воркутинского городского суда, частично удовлетворившего финансовые претензии работников. В итоге, признав, что решение об урезании стимулирующих выплат было незаконным, так как за указанный период общее финансирование школы искусств не изменилось, суд обязал работодателя выплатить каждому из обратившихся в суд 4 работников более 13000 рублей. В эту сумму вошли как сами недоплаченные стимулирующие выплаты (к слову, совсем небольшие), так и индексация выплат за просрочку, а также компенсация морального ущерба (1500 р.!!!) и услуг помогавшего готовить иск юриста.

Несколько выводов и вопросов

Вывод 1. В очередной раз подтверждено – бороться полезно. Но только если четко и грамотно определить цель и планомерно к ней идти. В данном случае, было понятно, что стимулирующие выплаты не могут быть так просто отменены (тем более, что они уже были назначены). Также очень правильно что требования выставлялись по максимуму (но опять-таки обоснованно) – моральный вред 30 тыс. рублей (страдания от сознания вопиющей несправедливости дорогого стоят), а также требование пересчитать стимулирующие с северным коэффициентом (раз уж к окладу он добавляется). Над этой темой надо будет работать дальше.

Вывод 2. Надо прекратить покорно принимать урезания, которые обосновываются лишь туманными «финансовыми трудностями» и игнорируют интересы работников. В крайнем случае, можно соглашаться лишь на пропорциональное урезание – если забирают 15% у учителей, то пусть сократят и содержание чиновников на такой же процент. Если сокращают педагога, то пусть и чиновника одного сократят. Но я бы не рекомендовал даже на такие условия соглашаться – боюсь, учителя раньше кончатся. Лучше посмотрите, получив через дружественных депутатов, проект бюджета на очередной год (кстати, в августе это уже можно сделать) и выясните, насколько урезается финансирование на образование (а если сохраняется в прежнем размере, то ткните в этот факт носом своего директора, когда он вам в очередной раз предложит что-то «оптимизировать») и насколько выросли расходы, например, на покупку дорогих авто для чиновников, ну или другие, не столь важные для общества как образование траты. Далее, рассказать коллегам на августовском педсовете и организовать кампанию – дело техники.

Вопрос – один единственный. Почему из 30 обиженных сотрудников школы Шахтерского района в суд пошли (и выиграли) лишь четверо? Ответ, думаю, понятен, но диагноз, надеюсь, не окончательный.

А. Демидов