18 октября 2016 года Ленинский районный суд Самары отказал в удовлетворении иска учителя школы №12 о выплате компенсации за участие в проведении государственной итоговой аттестации в 2016 году. Учитель в общей сложности отработал на восьми экзаменах в рамках ЕГЭ. Но поскольку в Самарской области до сих пор нет положения об оплате работы на ЕГЭ, то никакой дополнительной выплаты он не получил.
Профсоюз «Учитель» надеется, что областной суд (куда подана апелляция) будет более объективным и примет сторону истца. На данный момент – из-за отсутствия положения, которое должно принять Минобрнауки Самарской области – бесплатно работают на ГИА и ЕГЭ все учителя региона. Решением проблемы в Самарской области занимается председатель первичной организации профсоюза Анна Бабушкина.
В апелляции изложены следующие аргументы в защиту позиции истца.
1. Работа на ГИА являлась дополнительной к обычным рабочим обязанностям педагога, и на неё должно было быть получено письменное согласие.
Квалификационными характеристиками должностей работников образования не предусмотрено выполнение преподавателями обязанностей, связанных с работой на ГИА. Таким образом, данная работа является дополнительной и, в соответствии с Приказом Министерства образования и науки РФ от 11 мая 2016 г. №536 «Об утверждении Особенностей режима рабочего времени и времени отдыха педагогических и иных работников организаций, осуществляющих образовательную деятельность» (п. 2.3) должны выполняться в ненормированную часть рабочего времени, только с письменного согласия работника и оплачиваться отдельно. Письменного согласия требует и ст. 72 Трудового кодекса РФ, которая говорит, что «изменение определённых сторонами условий трудового договора допускается только по соглашению сторон трудового договора, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом. Соглашение об изменении определённых сторонами условий трудового договора заключается в письменной форме».
Вместе с тем, в настоящей ситуации никакого доказательства заключения дополнительного письменного соглашения между сторонами представлено не было. В свою очередь подпись работника под приказом о направлении его на дополнительную работу является лишь доказательством факта уведомления работника, но не факта его согласия, который, в свою очередь, должен был быть оформлен в соответствии с требованиями существующего законодательства именно как соглашение в письменной форме.
Таким образом, оценка судом первой инстанции подписи работника под договором как факта согласия работника с возложением на него дополнительных обязанностей является противоречащей российскому законодательству.
2. Судом неверно оценён факт участия работника в проведении ГИА.
В своём решении Суд указал, что участие работника в проведении ГИА нельзя оценивать как участие его в проведении государственных (общественных) работ по смыслу ст. 170 Трудового кодекса РФ, так как в Табели учета рабочего времени было обозначено, что в этот день работник «фактически явился на работу». Положения же статьи предполагают освобождение работника от работы в случае выполнения им государственных или общественных работ. Отсутствие данного обстоятельства, по мнению суда. служит доказательством того, что работник не должен получить компенсацию за свой труд.
Вместе с тем, Суд неверно квалифицировал данное обстоятельство. В соответствии с п. 2.2 и 2.3 Особенностей режима рабочего времени и отдыха педагогических и иных работников организаций, осуществляющих образовательную деятельность (утв. Приказом Министерства образования и науки РФ от 11 мая 2016 г. №536 «Об утверждении Особенностей режима рабочего времени и времени отдыха педагогических и иных работников организаций, осуществляющих образовательную деятельность») рабочее время работника делится на нормируемое и ненормируемое. К нормируемое относится проведение учебных занятий, а к ненормируемой – подготовка к осуществлению образовательной деятельности, ведение документации, участие в работе организации, культурная, методическая деятельность. В пункте 2.3 также указано, что в ненормируемую часть рабочего времени выполняются и «… дополнительные виды работ, непосредственно связанные с образовательной деятельностью, выполняемые с их письменного согласия за дополнительную плату…». Более того, п. 2.4 Особенностей режима рабочего времени устанавливает, что «в дни недели (периоды времени ) свободные для работников, ведущих преподавательскую деятельность, от проведения занятий по расписанию и выполнения непосредственно в организации иных должностных обязанностей, обязательное присутствие в организации не требуется».
Таким образом, Суд неверно оценил обязанность работника находится на рабочем месте и исполнять свои обязанности непосредственно в школе как в ходе проведения экзамена, так и при отсутствии его. Так как в обычной ситуации работник имеет право выполнять свои рабочие обязанности, связанные с ненормируемой частью рабочего времени в любом ином месте.
Из вышеприведённого видно, что существующим в настоящий момент законодательством предусмотрено, что при выполнении обязанностей, связанных с ненормируемой частью рабочего времени, требуется не находиться на рабочем месте в течение определённого промежутка времени, а выполнить определённый ряд обязанностей и предоставить результаты. Таким образом, оплата за рабочий день, которая была произведена образовательной организацией, не может считаться оплатой за участие в проведении ГИА. Оплата за рабочий день относилась к обязанностям педагогического работника, которые тот должен был выполнить в связи с ненормируемой частью рабочего времени. А работа на ГИА являлась дополнительной и, соответственно, должна оплачиваться дополнительно.
3. Суд не учёл позицию федеральных органов исполнительной власти по вопросу выплаты компенсации за участие в проведении ГИА педагогическим работникам.
Аналогичную представленной в п. 2 позицию занимает Министерство образования и науки РФ, которое высказалось по вопросу обязательной оплаты труда педагогических работников, участвующих в проведении государственной итоговой аттестации в формах ЕГЭ и/или ОГЭ, в письме Рособрнадзора от 26 мая 2016 г. № 02-226. Согласно настоящим разъяснениям педагогическим работникам, участвующим в проведении единого государственного экзамена, выплачивается компенсация. Размер и порядок выплаты указанной компенсации устанавливаются субъектом Российской Федерации за счёт бюджетных ассигнований бюджета субъекта Российской Федерации, выделяемых на проведение единого государственного экзамена. В Письме также говорится, что «выполнение дополнительно возложенных обязанностей по подготовке и проведению государственной итоговой аттестации в форме основного государственного экзамена может выполняться перечисленными категориями педагогических работников с их письменного согласия и с соответствующей дополнительной оплатой труда».
4. Начисление стимулирующих баллов было неверно истолковано Судом как оплата дополнительной работы.
Ст. 21 Трудового кодекса РФ гласит, что работник имеет право на выплату заработной платы в соответствии с количеством выполненной работы. Ст. 129 Трудового кодекса РФ устанавливается, что заработная плата – это вознаграждение за труд в зависимости от количества выполненной работы. Таким образом, российское законодательство непосредственно связывает размер оплаты труда не только с качеством выполняемой работы, что учтено в системе стимулирования работников баллами, но и количества такой работы. Соответственно, работник обязан получать разную оплату за разное количество работы. Вместе с тем, на практике одинаковое количество баллов начисляется за безупречное проведение разного количества экзаменов, что подтверждается п. Положения об оплате труда. Так как выплата денежных средств за баллы не зависит от количества выполненной работы, то в соответствии с положениями трудового законодательства такие выплаты не могут считаться оплатой труда, а могут являться лишь стимулирующими выплатами.
5. Судом неверно оценён факт отсутствия освобождения от работы как основание для невыплаты компенсации.
В соответствии с ч. 9 ст. 47 ФЗ «Об образовании» педагогическим работникам, участвующим по решению уполномоченных органов исполнительной власти в проведении единого государственного экзамена в рабочее время и освобождённым от основной работы на период проведения единого государственного экзамена, предоставляются гарантии и компенсации. По мнению Суда в том случае, если работник не освобождался от выполнения основных обязанностей, то ему не должны выплачиваться компенсации. Так как доказательств освобождения от основной работы представлено не было, то Суд счёл, что это является одним из оснований для отказа в требованиях.
Однако, как говорилось в п. 2 настоящего апелляционного заявления, работа учителя в период проведения ГИА (конец мая – июнь) относится к категории ненормированной части рабочего времени, во время которых учитель обязан выполнить и предоставить результат выполнения целого ряда своих основных обязанностей. К этим обязанностям не относится проведение ГИА. Соответственно, в соответствии со ст. 170 Трудового кодекса, на время исполнения государственных или общественных обязанностей, к которым относится участие в проведении ГИА, работодатель должен был освободить работника от основной работы, чего сделано не было. В данном случае нарушение работодателем своих обязанностей по Трудовому кодексу стало основанием для недобровольного привлечения работника к выполнению дополнительной работы без надлежащей компенсации.
Материалы по теме: