— Вы еще не расписывались? — Женщина вахтер окликает меня. Вечер. За окном уже темно. Вестибюль школы безлюден. Хочется домой.
Мы торопливо разыскиваем в толстой тетради мою фамилию, написанную мелким почерком среди таких же фамилий, расположенных даже не в алфавитном порядке, и видим, что росписи нет. Расписываюсь. По дороге думаю, а не стоило ли сначала получить этот самый инструктаж по охране труда, а уже потом расписываться. Утешаю себя тем, что когда-то изучала физику в средней школе и не имею привычки совать пальцы в розетку.
На следующий день, разматывая провода для зарядки ученического ноутбука, получаю легкий удар током, непонятно откуда, и думаю, что все же зря не потребовала себя проинструктировать.
На следующей перемене уже отказываюсь подписывать дополнительное соглашение к трудовому договору, где цифра стимулирующих выплат в три почти раза больше, чем в моем расчетном листке. Выясняется, что это опечатка. Соглашение переписано. Я радуюсь, что сохранила действенность этого документа, не содержащего теперь никаких неправд, но огорчаюсь, что число поставила все же фейковое, двумя месяцами раньше. Не хватило характера поставить то число, которое было на самом деле.На следующей перемене приходит бухгалтер и просит подписать расписку в том, что я беру на хранение мебель и технику, которые находятся в классе. Я говорю, что прямо сейчас расписываться не буду, должна сначала выяснить реальную меру своей ответственности, так как класс практически не запирается, и в нем кроме меня работает еще множество учителей. На следующей перемене набираю в поисковике трудовой кодекс и выясняю, что работник не несет материальной ответственности, если работодатель не обеспечил условия хранения. Поднимаюсь в бухгалтерию, подписываю.
Кому-то я, вероятно, покажусь занудой. Но вот я сама себе занудой не кажусь. Так же не кажусь я занудой моим коллегам по профсоюзу «Учитель».
Дня не проходит, чтобы не предложили в чем-нибудь расписаться. Что означает такое большое количество расписок, требуемых сегодня от учителя? Взрослому человеку не надо объяснять, что росписью в документе мы подтверждаем свою осведомленность и ответственность. Почему же учителя, расписываются часто не глядя? Причин называется множество: нет времени разбираться, все равно ничего не изменить и расписаться заставят, «интересы школы» требуют принесения себя в жертву, директор не предложит ничего плохого или неправильного. Можете обижаться, дорогие коллеги, но за всеми этими объяснениями стоят только страх перед начальством и лень отстаивать свои права и интересы.
Тогда уже не возмущайтесь, если расчетные листки в вашей образовательной организации будут раздаваться строго в руки каждому. Чтобы не видна была несправедливость в распределении заработной платы. Ведь где-то на школьном Положении об оплате труда стоит и ваша роспись, поставленная, не глядя. Или нет этой росписи. А должна быть. И должна быть поставлена после обсуждения Положения на педсовете и принятия большинством голосов. Но вы сами отказались от предоставленной вам возможности участвовать в справедливом распределении зарплаты, отказались от своих денег. Ни закон, ни правительство ничего не сделают для вас, если вы сами отказываетесь от своих прав.
Сегодня большинство уже подписываются в дополнении к трудовому договору. Пока оговариваются только все виды заработка. Но в будущем планируется оговорить до мелочей все виды работ и обязательств по труду. Это так называемый «эффективный контракт». Учитывая, что до сих пор в мире не выработаны критерии оценки качества учительского труда, учитывая как сложен и многопланов этот труд, нетрудно догадаться, что мелочное упрощенное прописывание обязательств легко может загнать учителя в капкан невыполнимости или «неуспешности». Чтобы этого не произошло, читайте внимательно все, что вам предлагают подписывать. Не стесняйтесь попросить сначала копию для обдумывания и согласования с адвокатом и профсоюзом. Это ваше право, пользуйтесь им. Прогнозируйте последствия той ответственности, которую на себя берете, и выполнимость задач. За вас этого не сделает никто.
М.Балуева